Волчья яма (2005)

Волчья Яма — название кратера, возникшего в результате падения метеорита. Волчья Яма — давняя туристическая Мекка для всех рисковых, любопытных и просто от рождения своего пытливых людей разных возрастов и статусов как в смысле широко социальном, так и в рамках всемирной паутины. Путь к вожделенному кратеру, овеянному флером мистицизма, лежит через тернистые дороги Австралии, но для троих студентов путешествие это станет последним в их и без того короткой жизни. Маньяк — это не столько состояние души и кондиция сердечных мышц, сколь контузия психического здоровья, которая в случае отсутствия явной медицинской помощи может привести к самым печальным и кровавым последствиям, хотя некоторые человеческие особи умудряются совмещать и разнузданный садизм, и патологию в одночасье в одном психопатическом лице. Такого рода маньяки, которые одновременно неизлечимо больны, но при этом им доставляет немыслимое наслаждение сам факт смертоубийственного процесса и охоты за человеками, в кинематографе ужасов свое отождествление нашли уже очень давно, начиная от множественных вариаций хичкоковского «Психо» и завершая кровопускательными аттракционами от техасской семейки Хьюиттов, причем именно последние достигли наибольшего апогея в нарочитой эксплуатации образа среднестатистического девиантного садиста, превратившись по сути в этакий нетривиальный гротеск и миф. Самый известный и на данный момент ставший уже культовым австралийский хоррор последнего десятилетия, фильм «Волчья яма» 2005 года дебютанта Грега МакЛина, впервые представленный на кинофестивале Сандэнс, с одной стороны не разрушает, а скорее закрепляет привычные для большинства современных образцов «низкого жанра» стереотипы и архетипы, представляя из себя на выходе односложный с точки зрения нарратива фильм ужасов с прозрачными сюжетными ходами и огромной долей тривиальности, заложенной в основу ленты изначально. Являясь продуктом близкородственного художественного скрещивания «Попутчика», «Техасской резни бензопилой» и «Дуэли», «Волчья яма» на первых своих порах представляет очень эффектный образец как классического роуд-муви, искусно раскрашенного в густые багровые тона, так и этакого Hixploitation по-австралийски, показывая с небывалой откровенностью темные закоулки душ деревенщин. Но лишь на первых порах, ибо «Волчья яма» не является тем хоррором из множества, зажатым исключительно в тиски голливудских стандартов. Грегу Маклину удалось деанонимизировать и деклассифицировать зло как таковое, искусно препарировав и дешифровав его, уравняв до уровня обыденного реднековского ксенофобского существа, для которого главным ответом на возглас «Понаехали тут!» становится власть силы и неизьяснимая жестокость, садизм и безумие, порожденные преимущественно социальной ограниченностью охотящегося за чужаками этакого Крокодила Данди, который в один прекрасный миг своей жизни постиг, что надо свое прозвище оправдывать любыми удобными методами. И Мик Тейлор, лишенный сверхьественной природы большинства классических маньяков из слэшеров, будь это тот же Томас Хьюитт, Джейсон Вурхиз, Виктор Кроули, становится еще более реальным и страшным; не эфемерным порождением тьмы, мифом, а самой квинтэссенцией реальности, сошедшей с множества страниц криминальной хроники. Фильм, в отличии от некоторых образцов жанра, сосредоточен не на развлекательности кровавого действа, а на воссоздании реалистичных кошмаров, начисто лишенных субьективной и обьективной легкости, чернушного макабра, мрачной и безысходной атмосферы, полной адреналина. Но финал при кажущейся очевидности не столь предрешен, хотя Охотник останется таковым до последнего, но и у жертв, обреченных на смерть, припасено пару козырей. По степени же беспощадного реализма, брутальной натуралистичности, упивания кровавым пиром фильм Грега МакЛина вышел далеко за рамки стандартного слэшера, приблизившись к аберрантности еврохоррора и традициям сплэттеров и torture porn. Будет больно, будет очень больно… Невыносимые страдания хлынут на зрителей волнами кровавого цунами, сметающего практически все нормы и принципы морали, всех и вся, кто стоит на пути этого среднестатистического волка в овечьей шкуре, который смотрит исподлобья, который симпатичен и даже в чем-то мил, который прост, как и любой провинциал. Он не носит маски, не скрывается; его поступь тяжела, а поступки банальны. Он — коллекционер человеческих страданий, возомнивший себя Богом. И не дай Бог тогда, чтобы кто-то еще встретился ему на пути, ведь дороги Австралии хоть и широки, но мир очень мал. И для каждого маньяка испокон веку найдется своя сотня глупых жертв.