Метаморфоза (1988)

...«Метаморфоза», имея весьма простой и недвусмысленный сюжет, тем не менее исподволь завлекает нас, зрителей, на обманчивую и зыбкую стезю догадок, домыслов и истолкований, без чего, однако, не обходится ни одно более-менее достойное упоминания произведение искусства. В самом деле, пересказ лежащей на поверхности сюжетной линии может вызвать у непредвзятого слушателя приступ зевоты: всё это уже было-перебыло и мало кого теперь волнует. Благо весёлые деньки Карибского кризиса давно миновали, про Хиросиму и Нагасаки вспоминают только люди, интересующиеся военной историей в дискурсе стратегии и тактики проведения десантных операций, а Чернобыль и вовсе прозябает где-то за кордоном в тиши и безвестности, нагоняя ностальгию по гласности и перестройке. Можно смело утверждать, что и Третью мировую войну, если она имеет место быть, последующие поколения забудут или станут вспоминать со щемяще тёплым чувством, с каким обычно вспоминают о хулиганских поступках безбашенного отрочества. Человек, как известно, не блоха – ко всему привыкает… Как бы человечество, когда ему периодически кажется, что оно повзрослело, не отмахивалось от еврейских легенд, людская культура пропитана ими: чуть сожми – и полезет. Это и неудивительно. Если три тысячи лет полировать обычный камень, на него любо-дорого будет посмотреть. Вопрос, а стоит ли продолжать – бессмыслен: хочется приложиться. Да и сам спор об этом не имеет смысла, если не ясно пока однозначно, зачем это всё, что вокруг, включая нас, нужно, и кому оно нужно, если нужно вообще. Тем не менее, автор фильма обходит эти вопиющие вопросы. Не то, чтобы они его не волновали, но он, как всегда, показывает, а рассказывать не хочет. То, что он нам показывает, также вызывает кривотолки. Образы фильма надлежит понимать как метафору, как ружьё, которое в полном соответствии с театральными традициями режиссёр вешает на стену, чтобы оно в конце представления выстрелило. Оно и стреляет, что ввергает нас в очередные катакомбы ассоциаций, позволяя, в конечном счёте, оценивать фильм чуть ли не как фарс. Столь многозначное понимание фильма, наверно, возможно потому, что режиссёр, как и положено хорошему восьмидесятнику решил сделать нечто по принципу «всё для всех». Само по себе такое стремление не должно вызывать нареканий, особенно сейчас, когда надоевшему Голливуду с его фордовской системой стараются противопоставлять некое «другое» искусство, хотя сравнивать боевик категории «В» с серьёзным фильмом может только идиот или конъюнктурщик. Собственно (проведём аналогию с литературой) и «Гамлета» можно читать, как весёлую комедию про психа. Так что «Гамлет» - такое же произведение «для всех». Ergo, не так уж это и плохо. Всё зависит, опять же, от уровня культуры читателя или зрителя. Безусловно, влияние масскульта не обошло этот фильм стороной. Чего стоит, например, неизменный секс-символ постштирлицевской эпохи – чёрный немецкий мундир! Сознательно или нет, Фролов, начиная с одного мифа, постепенно переходит в другой, а оттуда в третий, заставляя идущую фигуру превращаться последовательно из пятикантропа в псевдосупергероя, способного разрушить этот мир одним нажатием кнопки... Никто не знает, что будет потом. Наверно, не знает этого и сам режиссёр. Но поразмышлять стоит… Мао Ан.